Чем-то напомнило эпизод из читанного в детстве "Айвенго":
- А я нахожу,что ты наглый самозванец!-воскликнул приор вне себя от гнева. - Отлучаю тебя от церкви!
- Сам ты вор и еретик!- заорал отшельник, также взбешённый.- Я не намерен переносить твои оскорбления,да ещё в присутствии моих прихожан!Как не стыдно тебе порочить меня, своего собрата? Ossa ejus perfringam, - я тебе все кости переломаю, как сказано в Вульгате.
- Ого!- воскликнул Локсли.- Вот до чего договорились преподобные отцы! Ну, монах, перестань. А ты, приор, сам знаешь, что не все свои грехи замолил перед богом, так не приставай больше к нашему отшельнику. Слушай, отшельник, отпусти с миром преподобного аббата - ведь он уже заплатил выкуп.
Йомены кое-как разняли разъярённых монахов, которые продолжали перебраниваться на плохом латинском языке. Приор выражался более гладко и свободно, но отшельник превосходил его силой и выразительностью своей речи.
opcorn: